Во всех попытках, как церковных, так и внецерковных, по-евангельски, новозаветно оправдать, осмыслить все в жизни, обосновать все ценности жизни чувствуется какая-то натяжка, какое-то насилие над Евангелием, какое-то произвольное внесение в Евангелие ценностей иного мира [Необходимость освободить абсолютность
евангельского духа от относительных ценностей мира в последнее время прекрасно сознают М. М. Тареев в своих «Основах христианства» и кн. Е. Трубецкой в интересном труде «Миросозерцание Вл. С. Соловьева».
Неточные совпадения
На вопрос Степана о том, за что его ссылали, Чуев объяснил ему, что его ссылали за истинную веру Христову, за то, что обманщики-попы
духа тех людей не могут слышать, которые живут по Евангелию и их обличают. Когда же Степан спросил Чуева, в чем
евангельский закон, Чуев разъяснил ему, что
евангельский закон в том, чтобы не молиться рукотворенньм богам, а поклоняться в
духе и истине. И рассказал, как они эту настоящую веру от безногого портного узнали на дележке земли.
— В Англии же, — говорил он, — всякий человек читает библию и, принимая ее не исторически, а религиозно, воспитывает в себе
дух не
евангельский, а политический, — что, по мнению дяди, мешало истинному преуспению в
духе учения Христова.
Разве
дух евангельский не проник в народы?
Евангельская история дает апофеоз беременности в залитой небесным светом встрече двух будущих матерей: Марии и Елизаветы, причем последняя, исполнившись
Духа Святого, так приветствует Приснодеву: «Благословенна Ты между женами — εν γυναιξίν, и благословен плод чрева Твоего» (Лк.1:41–42).
Ясно различие библейского,
евангельского, апостольского понимания
Духа и понимания греческой философии.
Иринея
дух отходит от человека в грехе, что ближе к первоначальному смыслу
евангельскому и апостольскому.
Евангельское откровение отвергает родовую связь людей по плоти и крови, по сексуальному акту, во имя высшей связи по
духу.
Евангельская мораль — беспечная, а не пекущаяся мораль, и самым совершенным выразителем
евангельской морали остается св. Франциск, по
духу юноша, а не старец.
Это моление шло за нас и за наше избавление, когда им, может быть, лучше было бы молиться за свое от нас избавление, и я, архиерей, присутствовал при этом молении, а отец Кириак отдавал при нем свой
дух богу и не то молился, не то судился с ним, как Иеремия пророк, или договаривался, как истинный свинопас
евангельский, не словами, а какими-то воздыханиями неизглаголанными.